Ночь перед Рождеством

9691769_orig-1024

КАРТИНА 1

Тихо. Ночь. Звезды, месяц. Горят окна хат. Редкий скрип снега и опять тишина. Где-то вдалеке тихая колядка. Девчата поправляют домики, Оксана протирает окошки, Вакула наблюдает за ней. Уходят в разные стороны. Пробежали парубок с девчатами, играя.

Выбегает девушка, прислушивается к песням, приглядывается, ожидая подружек:

-Последний день перед Рождеством прошел. Зимняя, ясная ночь наступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа. Морозило сильнее, чем с утра; но зато так было тихо, что скрып мороза под сапогом слышался за полверсты. Еще ни одна толпа парубков не показывалась под окнами хат; месяц один только заглядывал в них украдкою, как бы вызывая принаряживавшихся девушек выбежать скорее на скрыпучий снег.

Мистическая музыка. Выходит с куклой Лиза:

-Тут через трубу одной хаты клубами повалился дым и пошел тучею по небу, и вместе с дымом поднялась ведьма верхом на метле.

Девушка:Если бы в это время проезжал сорочинский заседатель на тройке обывательских лошадей, в шапке с барашковым околышком, сделанной по манеру уланскому, в синем тулупе, подбитом черными смушками, с дьявольски-сплетенною плетью, которою имеет он обыкновение подгонять своего ямщика, то он бы, верно, приметил ее, потому что от сорочинского заседателя ни одна ведьма на свете не ускользнет. Он знает наперечет, сколько у каждой бабы свинья мечет поросенков и сколько в сундуке лежит полотна и что именно из своего платья и хозяйства заложит добрый человек в воскресный день в шинке.

Лиза: Но сорочинский заседатель не проезжал, да и какое ему дело до чужих, у него своя волость.

Появляется Ведьма-Солоха и собирает звезды. Девки подглядывают.

Вместе:Вдруг, с другой стороны показалось другое пятнышко, увеличилось, стало растягиваться, и уже было не пятнышко.

Появляется черт. Прячет месяц. Темно. Девчата, держась друг за друга, испуганно.

Друг другу:

– Это просто черт…

-Хм…подумаешь, просто черт.

-Тьфу на него! Просто черт!

Плюют через плечо.

Марина: Завтра же! С первыми колоколами к заутренне, побежит он без оглядки, поджавши хвост, в свою берлогу!

Маша:Одна только ночь осталась ему шататься на белом свете…

Катя:Но и в эту ночь он выискивает чем-нибудь выместить на кузнеце свою злобу

Марина:Почему на кузнеце?

Лиза: Потому что Чуб в такую ночь не выйдет из домаи кузнец Вакула не отважится идти к его дочке.

Марина:Нуууу?

Катя:Кузнец-то богобоязливый человек и часто пишет образа святых

Маша: А помнишь испуганного черта и святого Петра в день страшного суда, намалеванных не стене церковной?

Катя: в правом притворе….

Лиза: Мечется он во все стороны, предчувствуя свою погибель

Маша: А заключенные грешники бьют и гоняют его кнутами, поленами и чем попало…

Веселятся, бьют друг друга мешками, кидаются снежками, валяются смеются. Из-за кулис смех Солохи. Появляется с чертом. Он крутится перед ней, льнет к руке, ухаживает.

Девчата: Глянь-ка. Воображает себя красавцем.

Фигура — взглянуть совестно.

Рожа — мерзость мерзостью.

В темноте появляются две фигуры, идут по заднему плану из одной кулисы в противоположную. Черт с Солохой прячутся.

Девчата: Бежим, к Оксане!

Наверное, кузнец уже там!

Смеясь убегают.

КАРТИНА 2

В доме Оксаны

Звучит негромко колядка. На ней Оксана выносит половик, стелет. Девчата ставят лавку. Вывозят два окна и смотрят в дом Оксаны со стороны улицы.

Девчата:

– Теперь посмотрим, что делает, оставшись одна, красавица дочка.

Оксана шукает на девчат.

-Мне не минуло еще и семнадцати лет, как во всем почти свете, и по ту сторону Диканьки, и по эту сторону Диканьки, только и речей было, что про нее. Парубки гуртом провозгласили, что лучшей девки и не было еще никогда и не будет никогда на селе.

-Оксана знала и слышала всё, что про нее говорили, и была капризна, как красавица.

Оксана: Если бы я ходила не в плахте и запаске, а в каком-нибудь капоте, то разогнала бы всех своих девок.

Марина: Парубки гонялись за нею толпами, но, потерявши терпение, оставляли мало по малу и обращались к другим, не так избалованным.

Маша: Один только кузнец был упрям и не оставлял своего волокитства, несмотря на то, что и с ним поступаемо было ничуть не лучше, как с другими.

Оксана: Лгут люди, я совсем не хороша. Разве черные брови и очи мои так хороши, что уже равных им нет и на свете. Что тут хорошего в этом вздернутом кверху носе? и в щеках? и в губах? будто хороши мои черные косы? Ух! Их можно испугаться вечером: они, как длинные змеи, перевились и обвились вокруг моей головы. Я вижу теперь, что я совсем не хороша!..Нет, хороша я! Ах, как хороша! Чудо! Какую радость принесу я тому, кого буду женою! Как будет любоваться мною мой муж! Он не вспомнит себя.

Вакула: Чудная девка! и хвастовства у нее мало! С час стоит, глядясь в зеркало, и не наглядится, и еще хвалит себя вслух!

Оксана: Да, парубки, вам ли чета я? вы поглядите на меня как я плавно выступаю; у меня сорочка шита красным шелком. А какие ленты на голове! Вам век не увидать богаче галуна! Всё это накупил мне отец мой для того, чтобы на мне женился самый лучший молодец на свете! (усмехнувшись поворотилась она в другую сторону, и увидела кузнеца…Вскрикнула и сурово остановилась перед ним.

Кузнец и руки опустил. )

Зачем ты пришел сюда?Разве хочется, чтобы выгнала за дверь лопатою? Вы все мастера подъезжать к нам. Вмиг пронюхаете, когда отцов нет дома. О! я знаю вас! Что, сундук мой готов?

Вакула: Будет готов, мое серденько, после праздника будет готов. Если бы ты знала, сколько возился около него: две ночи не выходил из кузницы; зато ни у одной поповны не будет такого сундука. Железо на оковку положил такое, какого не клал на сотникову таратайку, когда ходил на работу в Полтаву. А как будет расписан! Хоть весь околодок выходи своими беленькими ножками, не найдешь такого! По всему полю будут раскиданы красные и синие цветы. Гореть будет, как жар. Не сердись же на меня! Позволь хоть поговорить, хоть поглядеть на тебя!

Оксана: Кто ж тебе запрещает? говори и гляди! (Села к зеркалу, любуется)

Вакула: Позволь и мне сесть возле тебя!

Оксана: Садись.

Вакула: Чудная, ненаглядная Оксана, позволь поцеловать тебя! (Пытается обнять) Чего тебе еще хочется? Ему когда мед, так и ложка нужна! Поди прочь, у тебя руки жестче железа. Да и сам ты пахнешь дымом. Я думаю, меня всю обмарал сажею.

Не любит она меня. Ей всё игрушки; а я стою перед нею, как дурак, и очей не свожу с нее. И всё бы стоял перед нею, и век бы не сводил с нее очей! Чудная девка! чего бы я не дал, чтобы узнать, что у нее на сердце, кого она любит. Но нет, ей и нужды нет ни до кого. Она любуется сама собою; мучит меня бедного; а я за грустью не вижу света; а я ее так люблю, как ни один человек на свете не любил и не будет никогда любить.

Оксана: Правда ли, что твоя мать ведьма? (Смеется)

Вакула: Что мне до матери? ты у меня мать и отец и всё, что ни есть дорогого на свете. Если б меня призвал царь и сказал: кузнец Вакула, проси у меня всего, что ни есть лучшего в моем царстве, всё отдам тебе. Прикажу тебе сделать золотую кузницу, и станешь ты ковать серебряными молотами. Не хочу, сказал бы я царю, ни каменьев дорогих, ни золотой кузницы, ни всего твоего царства. Дай мне лучше мою Оксану!

Оксана: Видишь какой ты! только отец мой сам не промах. Увидишь, когда он не женится на твоей матери. Однако ж девчата не приходят Что б это значило? Давно уже пора колядовать. Мне становится скучно.

Вакула: Бог с ними, моя красавица!

Оксана: Как бы не так! с ними, верно, придут парубки. Тут-то пойдут балы. Воображаю, каких наговорят смешных историй!

Вакула:Так тебе весело с ними?“

Оксана:Да уж веселее, чем с тобою. А! кто-то стукнул, верно, девчата с парубками.

Вакула: Чего мне больше ждать? Она издевается надо мною. Ей я столько же дорог, как перержавевшая подкова. Но если ж так, не достанется по крайней мере другому посмеяться надо мною. Пусть только я наверное замечу, кто ей нравится более моего; я отучу

(вбегают девчата, поют, вертятся вокруг Вакулы и Оксаны, выгружали мешки и хвастались паляницами, колбасами, варениками, которых успели уже набрать довольно за свои колядки)

Оксана: Э, Одарка! у тебя новые черевики! Ах какие хорошие! и с золотом! Хорошо тебе, Одарка, у тебя есть такой человек, который всё тебе покупает; а мне некому достать такие славные черевики.

Вакула: Не тужи, моя ненаглядная Оксана! я тебе достану такие черевики, какие редкая панночка носит.

Оксана: Ты? Посмотрю я, где ты достанешь черевики, которые могла бы я надеть на свою ногу. Разве принесешь те самые, которые носит царица.

Девчата: Видишь, каких захотела!

Оксана: Да! будьте все вы свидетельницы, если кузнец Вакула принесет те самые черевики, которые носит царица, то, вот мое слово, что выйду тот же час за него замуж.

(Девушки увели с собою капризную красавицу.)

Вакула: Смейся, смейся! Я сам смеюсь над собою! Думаю, и не могу вздумать, куда девался ум мой. Она меня не любит — ну, бог с ней! будто только на всем свете одна Оксана. Слава богу, девчат много хороших и без нее на селе. Да что́ Оксана? с нее никогда не будет доброй хозяйки; она только мастерица рядиться. Нет, полно, пора перестать дурачиться.

Девчата: достань,кузнец, царицыны черевики, выйду за тебя замуж!

( дразнят с улицы, темно,перестраивают декорации на дом Солохи, вывозят печь. На заднем плане черт поднимает пургу, звук метели, девушки имитируют метель. )

Солоха вылезает из печи, отряхивается. Начала убирать и ставить все к месту, но мешков не тронула.

Солоха: Это Вакула принес, пусть же сам и вынесет!

Девчата: (одна с месяцем на заднем плане, остальные на первом)

-В то время, когда проворный франт с хвостом и козлиною бородою летал из трубы и потом снова в трубу,

-висевшая у него на привязи при боку ладунка, в которую он спрятал месяц, как-то нечаяно зацепившись в печке, растворилась,

-и месяц, пользуясь этим случаем вылетел через трубу Солохиной хаты и плавно поднялся по небу.

-Все осветилось.

-Метели как не бывало.

-Снег загорелся широким серебряным полем и весь обсыпался хрустальными звездами. -Мороз как бы потеплел.

-Чудно блещет месяц! Трудно рассказать, как хорошо потолкаться в такую ночь между кучею хохочущих и поющих девушек и между парубками, готовыми на все шутки и выдумки, какие может только внушить весело смеющаяся ночь!!! (Убегают)

КАРТИНА 3

Ч. вылезает из печки. Крутится вокруг Солохи. Ужимки. Хватается за сердце. Угощение.

Стук. Черт мечется по хате. Солоха ищет куда спрятать. Открывает. Входит Голова.

Голова: Не пошел я к дьяку. Метель поднялась, а увидивши свет в твоей хате, завернул, в намерении провесть вечер тобою, Солоха.

Стук. Голос дьяка.

Голова: Спрячь меня куда-нибудь. Мне не хочется теперь встретиться с дьяком.

Суета. Находит большой мешок, высыпает уголь в кадку. Прячет. Окрывает. Входит дьяк.

Дьяк: у меня не был никто, и я сердечно рад этому случаю погулять немного у тебя, и не испугался метели. (Тут он подошел к ней ближе, кашлянул, усмехнулся, дотронулся своими длинными пальцами ее обнаженной, полной руки и произнес с таким видом, в котором выказывалось и лукавство и самодовольствие) А что это у вас, великолепная Солоха? (и, сказавши это, отскочил он несколько назад)

Солоха:Как что? Рука, Осип Никифорович!

Дьяк: Гм! рука! хе! хе! хе! А это что у вас, дражайшая Солоха? (касается шеи)

Солоха: Будто не видите, Осип Никифорович! Шея, а на шее монисто.

Дьяк: Гм! на шее монисто! хе! хе! Хе! А это что у вас, несравненная Солоха?..

(вдруг стук)

Ах, боже мой, стороннее лицо!что теперь, если застанут особу моего звания?.. дойдет до отца Кондрата!.. Ради бога, добродетельная Солоха „Ваша доброта, как говорит писание Луки глава трина трин Стучатся, ей богу, стучатся! Ох, спрячьте меня куда-нибудь.

(прячет в другой мешок)

Чуб: Здравствуй, Солоха! Ты, может быть, не ожидала меня, а? правда, не ожидала? может быть, я помешалМожет быть, вы тут забавлялись с кем-нибудь!.. может быть, ты кого-нибудь спрятала уже, а? Ну, Солоха я думаю, у меня горло замерзло от проклятого мороза Послал же бог такую ночь перед Рождеством! Как схватилась, слышишь, Солоха, как схватилась Эк окостенели руки: не расстегну кожуха! Как схватилась вьюга

Голос Вакулы: Отвори!

Чуб: Стучит кто-то?“

Голос Вакулы: Отвори!

Чуб: Это кузнец! слышишь, Солоха, куда хочешь девай меня; я ни за что на свете не захочу показаться этому проклятому, чтоб ему набежало…

Входит кузнец, не снимая одежды сел на лавку. Опять стук в дверь. Солоха выходит.

Вакула: Зачем тут лежат эти мешки? их давно бы пора убрать отсюда. Через эту глупую любовь я одурел совсем. Завтра праздник, а в хате до сих пор лежит всякая дрянь. Отнести их в кузницу! (Тут кузнец присел к огромным мешкам, перевязал их крепче и готовился взвалить себе на плечи. Но заметно было, что его мысли гуляли, бог знает где, иначе он бы услышал, как зашипел Чуб, когда волоса на голове его прикрутила завязавшая мешок веревка, и дюжий голова начал было икать довольно явственно.) Неужели не выбьется из ума моего эта негодная Оксана? не хочу думать о ней; а всё думается, и как нарочно, о ней одной только. Отчего это так, что дума против воли лезет в голову? Кой чорт, мешки стали как будто тяжелее прежнего! Тут, верно, положено еще что-нибудь кроме угля. Дурень я! я и позабыл, что теперь мне всё кажется тяжелее. Прежде, бывало, я мог согнуть и разогнуть в одной руке медный пятак и лошадиную подкову; а теперь мешков с углем не подыму. Скоро буду от ветра валиться. Нет,что я за баба! Не дам никому смеяться над собою! Хоть десять таких мешков, все подыму Взять и этот. Тут, кажется, я положил струмент свой. (Вышел из хаты напевая)

Мини с жинкой не возиться…

Навстречу толпа девок и парубков поют,Щедрик, ведрик!
Дайте вареник,
Грудочку кашки,
Кильце ковбаски! веселятся, убирают дом Солохи. В.останавливается.

Вакула:Так: это она! стоит, как царица, и блестит черными очами! Ей рассказывает что-то видный парубок; верно, забавное, потому что она смеется. Но она всегда смеется.

Оксана: А, Вакула, ты тут! Здравствуй! Ну, много наколядовал? Э, какой маленькой мешок! а черевики, которые носит царица, достал? достань черевики, выйду замуж!

Вакула: (себе)Нет, не могу; нет сил больше…Но, боже ты мой, отчего она так чертовски хороша? Ее взгляд, и речи, и всё, ну вот так и жжет, так и жжет Нет, не в мочь уже пересилить себя! Пора положить конец всему: пропадай душа, пойду утоплюсь в пролубе, и поминай как звали!

Прощай, Оксана! Ищи себе какого хочешь жениха, дурачь кого хочешь; а меня не увидишь уже больше на этом свете

Собирается уйти.

Все:Куда, Вакула?

Вакула: Прощайте! Даст бог, увидимся на том свете; а на этом уже не гулять нам вместе. Прощайте, не поминайте лихом!Скажите отцу Кондрату, чтобы сотворил панихиду по моей грешной душе.

Все:Он повредился!

Девчонка: пойти рассказать, как кузнец повесился!

Вакула: (бежит, остановился, опустил мешки)

Куда я в самом деле бегу? как будто уже всё пропало.

Выскакивает черт. Вакула хотел перекреститься. Черт его останавливает:

Черт: Это я — твой друг, всё сделаю для товарища и друга! Денег дам сколько хочешьОксана будет сегодня же наша

Вакула: Изволь. за такую цену готов быть твоим!

Чорт всплеснул руками и начал от радости галопировать на шее кузнеца.

Черт: теперь-то я вымещу на тебе, голубчик, все твои малеванья и небылицы, взводимые на чертей. Что теперь скажут мои товарищи, когда узнают, что самый набожнейший из всего села человек в моих руках?

Ну, Вакула! ты знаешь, что без контракта ничего не делают.

Вакула:Я готов! у вас, я слышал, расписываются кровью; постой же, я достану в кармане гвоздь!

Тут он заложил назад руку — и хвать чорта за хвост.

Черт: Вишь какой шутник!ну, полно, довольно уже шалить!

Вакула: Постой, голубчик! за вот это как тебе покажется?

При сем слове он сотворил крест, и чорт сделался так тих, как ягненок.

Постой же будешь ты у меня знать подучивать на грехи добрых людей и честных христиан. Тут кузнец, не выпуская хвоста, вскочил на него верхом и поднял руку для крестного знамения.

Черт:Помилуй, Вакула! всё, что для тебя нужно, всё сделаю, отпусти только душу на покаяние: не клади на меня страшного креста!

Вакула: А, вот каким голосом запел, немец проклятый! теперь я знаю, что делать. Вези меня сей же час на себе! слышишь, неси как птица!

Черт: Куда?

Вакула: В Петембург, прямо к царице!

КАРТИНА 4

Полет Вакулы на черте. Девчата с облаками и звездами. Мистическая музыка.

Девчата: Сначала страшно показалось Вакуле, когда поднялся он от земли на такую высоту, что ничего уже не мог видеть внизу, и пролетел как муха под самым месяцем так, что если бы не наклонился немного, то зацепил бы его шапкою.

Однако ж мало спустя он ободрился и уже стал подшучивать над чортом. Его забавляло до крайности, как чорт чихал и кашлял, когда он снимал с шеи кипарисный крестик и подносил к нему.

Нарочно поднимал он руку почесать голову, а чорт, думая, что его собираются крестить, летел еще быстрее. Всё было светло в вышине.

Воздух в легком серебряном тумане был прозрачен. Всё было видно; и даже можно было заметить, как вихрем пронесся мимо их, сидя в горшке, колдун;

как звезды, собравшись в кучу, играли в жмурки; как клубился в стороне облаком целый рой духов;

как плясавший при месяце чорт снял шапку, увидавши кузнеца, скачущего верхом; как летела возвращавшаяся назад метла, на которой, видно, только что съездила, куда нужно, ведьма много еще дряни встречали они.

Всё, видя кузнеца, на минуту останавливалось поглядеть на него, и потом снова неслось далее и продолжало свое; кузнец всё летел, и вдруг……….

заблестел перед ним Петербург весь в огне. (Тогда была по какому-то случаю иллюминация.)

Черт: Прямо ли ехать к царице?

Вакула: Нет, страшно. (Тут, где-то, не знаю, пристали запорожцы, которые проезжали осенью чрез Диканьку. Они ехали из Сечи с бумагами к царице; всё бы таки посоветоваться с ними) Эй, сатана, полезай ко мне в карман, да веди к запорожцам!

Переполох среди девчонок. Наряжаются в казаков.

А Вакула не успел оглянуться, как очутился перед большим домом

Здравствуйте, панове! помогай бог вам! вот где увиделись!“ сказал кузнец, подошедши близко и отвесивши поклон до земли.

Девчата-казаки: Что там за человек?

Вакула: А вы не познали? это я, Вакула кузнец! Когда проезжали осенью через Диканьку, то прогостили, дай боже вам всякого здоровья и долголетия, без малого два дни. И новую шину тогда поставил на переднее колесо вашей кибитки!

Казак: А!это тот самый кузнец, который малюет важно. Здорово, земляк, зачем тебя бог принес?

Вакула: А так, захотелось поглядеть, говорят

Казак: Что ж, земляк Што балшой город?

Вакула: Губерния знатная! нечего сказать, домы балшущие, картины висят скрозь важные. Многие домы исписаны буквами из сусального золота до чрезвычайности. Нечего сказать, чудная пропорция!

Казак:После потолкуем с тобою, земляк, побольше; теперь же мы едем сейчас к царице

Вакула:К царице! а будьте ласковы, панове, возьмите и меня с собою!

Девчата-казаки: Тебя? Что ты будешь там делать? Нет, не можно.Мы, брат, будем с царицею толковать про свое.

Вакула: Возьмите! Проси!(бьет черта в кармане)

Казак:Возьмем его, в самом деле, братцы!

Девчата-казаки:Пожалуй, возьмем!

Казак:Надевай же платье такое, как и мы.

КАРТИНА 5

Он невольно подошел к висевшей на стене картине. Это была пречистая дева с младенцем на руках

Вакула: Что за картина! что за чудная живопись! вот, кажется, говорит! кажется, живая! а дитя святое! и ручки прижало! и усмехается, бедное! а краски! Боже ты мой, какие краски! тут вохры, я думаю, и на копейку не пошло, всё ярь да бакан. А голубая так и горит! важная работа! должно быть, грунт наведен был блейвасом.

В другой комнате послышались голоса, и кузнец не знал, куда деть свои глаза от множества вошедших дам в атласных платьях с длинными хвостами и придворных в шитых золотом. Императрица с фрейлинами.

Девчата-казаки:Помилуй, мамо! помилуй!

Императрица: Встаньте!

Девчата-казаки:Не встанем, мамо! не встанем! умрем, а не встанем!

Запорожцы поднялись. Тут осмелился и кузнец поднять голову

Императрица: Светлейший обещал меня познакомить сегодня с моим народом, которого я до сих пор еще не видала…Хорошо ли вас здесь содержат?

Девчата-казаки:Та спасиби, мамо! Провиянт дают хороший (хотя бараны здешние совсем не то, что у нас на Запорожьи), почему ж не жить как-нибудь?..

Помилуй, мамо! зачем губишь верный народ? чем прогневили?

Разве держали мы руку поганого татарина; разве соглашались в чем-либо с турчином; разве изменили тебе делом или помышлением? За что ж немилость? прежде слышали мы, что приказываешь везде строить крепости от нас; после слышали, что хочешь поворотить в карабинеры; теперь слышим новые напасти. Чем виновато запорожское войско? тем ли, что перевело твою армию чрез Перекоп и помогло твоим енералам порубать крымцев?..

Императрица:Чего же хотите вы?

Вакула: Ваше царское величество, не прикажите казнить, прикажите миловать. Из чего, не во гнев будь сказано вашей царской милости, сделаны черевички, что на ногах ваших? я думаю, ни один швець, ни в одном государстве на свете не сумеет так сделать. Боже ты мой, что, если бы моя жинка надела такие черевики!

Государыня засмеялась. Придворные засмеялись тоже. Запорожцы начали толкать под руку кузнеца, думая, не с ума ли он сошел.

Императрица: Встань! если так тебе хочется иметь такие башмаки, то это не трудно сделать. Принесите ему сей же час башмаки самые дорогие, с золотом! Право, мне очень нравится это простодушие! Вот предмет достойный остроумного пера !

(обращаясь снова к запорожцам) я слышала, что на Сече у вас никогда не женятся.

Девчата-казаки:Як же, мамо! ведь человеку, сама знаешь, без жинки нельзя жить

Мы не чернецы, а люди грешные. Падки, как и всё честное христианство, до скоромного. Есть у нас не мало таких, которые имеют жен, только не живут с ними на Сече. Есть такие, что имеют жен в Польше; есть такие, что имеют жен в Украйне; есть такие, что имеют жен и в Турещине.

В это время кузнецу принесли башмаки.

Вакула:Боже ты мой, что за украшение! Ваше царское величество! Что ж, когда башмаки такие на ногах, и в них, чаятельно, ваше благородие, ходите и на лед ковзаться, какие ж должны быть самые ножки? думаю, по малой мере из чистого сахара.

Отошедши назад, нагнулся к карману

Выноси меня отсюда скорее!

КАРТИНА 6

Девчата с колокольчиками. Звонят и поют рождественскую песню.

На первом плане Оксана. Сидит грустная. Песня «Цвите терен».

Заходит Вакула.

Оксана: Ай!

Вакула: Погляди, какие я тебе принес черевики! те самые, которые носит царица.

Оксана: Нет! нет, мне не нужно черевиков! я и без черевиков(далее она не договорила и покраснела.)

Кузнец подошел ближе, взял ее за руку; красавица и очи потупила. Еще никогда не была она так чудно хороша.

Сцена свадьбы: вбегают девчата с большим рушником, растягивают перед молодыми. По центру держат икону.

Эпилог:

Девчата:

Это однако ж не всё: на стене сбоку, как войдешь в церковь, намалевал Вакула чорта в аду, такого гадкого, что все плевали, когда проходили мимо; а бабы, как только расплакивалось у них на руках дитя, подносили его к картине и говорили: он бачь, яка кака намалевана! и дитя, удерживая слезенки, косилось на картину и жалось к груди своей матери.