Многие утонченные организмы не выдерживают условий земных, не их в этом вина. Не научились еще люди ценить этих предвестников нарождающейся расы. Но все же когда-то время придет, и эти цветы человечества будут почитаться сокровищем народов.

(***)

Как расточительно человечество на все выдающееся и неординарное. Как ненасытный зверь пожирает оно лучшие всходы земли.

Только в  начале 19 века лучшие и тончайшие певцы ее погибали один за одним: Шелли, Байрон, Джон Кидс, Пушкин, Грибоедов, Лермонтов… и эта цепь продолжается весь последующий век 19 и 20 и т.д. (Маяковский, Есенин, Цветаева…)

Для меня это тайна поэта. Наверное, в каждом случае, есть свои объяснения, но в общем – это закон. Мне не дает покоя тот искомый единственный ключ к вопросу жизни и смерти поэта. Сейчас мне думается, что обусловлен этот исход в мир иной свободой, которой наделен поэт от природы с лихвой и более. А что такое свобода – ведь это бесстрашие. Бесстрашие перед жизнью дает необыкновенную свободу и дерзость человеку. Я не знаю, что это такое, но чувствую силу поэта, смотрящего на жизнь свысока, будто ему открыта тайна и даны ключи от главного.

За свою свободу человек платит одиночеством, даже будучи окруженным друзьями и любящими людьми. Дух вообще одиноко стоит перед Вечностью. А если это зрелый и сильный дух, то и Вечность для него былее явственна. Это ступень эволюции духа. Тяжкая, но ее нужно пройти. Пока окружение копашится в земных недрах и на поверхности оных, дух созревший устремляется кверху,ему душно, тесно, невыносимо, но жизнь дана на что-то и почему-то – для искупления пороков, изживания несовершенств, утверждения света и радости несмотря ни на что. Это очищение возможно только в горниле страданий краткой земной жизни. Счастье и благоденствие не дает того, что дает страдание. Жизнь – это чистилище.  Такова жизнь поэта. Поэтами я называю тех, кому открыта тайна Гармонии и Света, кто приносит это знание с собой в эту жизнь и дышит и спасается только Красотой. Красотой слова или звука, мысли или поступка, цвета или формы, молитвы или устремления – неважно, важно, что это качество, принесенное из других миров подсознательно, а иногда и осознанно ведет своего хозяина иными путями, нежели не достигших его.

 Ангел

По небу полуночи ангел летел
И тихую песню он пел;
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.

Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами райских садов;
О боге великом он пел, и хвала
Его непритворна была.

 Он душу младую в объятиях нес
  Для мира печали и слез;
И звук его песни в душе молодой
Остался — без слов, но живой.

И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна;
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.

М.Лермонтов

На этот основной стержень духа, как ракушки на борта устремленного корабля (“паруса одинокого”) налипают несовершенства духа. (и окружающим не хватает великодушия и любви, мудрости и ума увидеть этот стержень, а видятся лишь наслоения ). Возникает конфликт и внутренний и, как следствие, внешний, который и создает невероятную напряженность всего существования поэта, переносясь на окружающее и затягивающего его в свою воронку бытия, обостряясь несовершенствами окружения и постоянных попыток опустить вниз, приравнять к массе рвущегося вверх, разорвать паруса – нечего им нестись на недозволенной скорости.

Из воспоминаний: “Как поэт, Лермонтов возвышался до гениальности, но как человек, он был мелочен и несносен.” (И.А.Арсеньев)

Нам на огромном расстоянии времени  гораздо легче видеть то самое “Большое”, что исчезало при близком рассмотрении современников. Вот бы это свойство всем нам приобресть – видеть большое вблизи. Как избавиться от этого взгляда пигмея? Есть средство, но оно , как показали 2 тысячелетия почти недостижимо. Любовь. Для этого требуется огромная внутренняя работа, напряженная и беспощадная. А кому хочется этим заниматься? Опять же только титанам духа. Панацея дана давно. Все очень просто и так сложно. За это распинают. Но без Любви к Богу, нет любви к ближнему, нет мира и нет счастья.

Так вот, хотя нам и легче, чем современникам Лермонтова, видеть в нем гения, а не человека, все же некие усилия производить придется. В любом случае, всегда мы должны помнить, имеем ли дело с выдающимся деятелем или ничтожным человеком, что искра божья, т.е. Бог, есть в каждом, и вот разглядеть эту искру и любить ее.

Ведь, по большому счету, за тем и находимся здесь, чтобы эту искру утвердить и будем возвращаться вновь и вновь к этой работе, пока не очистим ее от наносного.

Иной тихо просидит в гавани до разумных границ земной жизни своей, довольствуясь скромным достатком, а другому нужны свершения, буря, подвиги, вызов, правда, поиск – вот тогда-то и начинается путь поэта к развязке трагедии своего пути. Это проявление вечной сущности, ее накоплений, ее мощи, не согласной прозябать и копашиться.

Из произведения М.Ю.Лермонтова “Фаталисты”: “Весело испытывать судьбу, когда знаешь, что она ничего не может дать хуже смерти, и что смерть неизбежна, и что существование каждого из нас, исполненное страданий или радостей, темно и незаметно в этом безбрежном котле, называемом природой, где кипят, исчезают (умирают) и возрождаются столько разнородных жизней”.

Автопортрет. 1837г.

“Печально я гляжу на наше поколенье, —
Грядущее его иль пусто, иль темно…”

М.Ю.Лермонтов

“Нужно было особое покровительство провидения, чтобы выйти из этого маразма. Не скрою, что глубокий, проницающий в душу и презрительный взгляд Лермонтова, брошенный им на меня при последней нашей встрече, имел немалое влияние на переворот в моей жизни, заставивший меня идти совершенно другой дорогой, с горькими воспоминаниями о прошедшем. ” (из воспоминаний современника)

Может он и был тем самым бардом-пророком из седой шотладской старины, унесенного некогда в страну фей, одаривших его даром пророчества, Лермонтом. Так это или нет, но рожден он был в России уже зрелым поэтом, свое дарование он раскрыл сразу смело и ярко.

Д. Андреев писал:
“Если бы не разразилась пятигорская катастрофа, со временем русское общество оказалось бы зрителем такого жизненного пути, который привел бы Лермонтова-старца к вершинам, где этика, религия и искусство сливаются в одно”.

Обладая пророческим чутьем поэт знал о своей недолгой жизни и скором конце:

Я раньше начал, кончу ране,
Мой ум немного совершит…

“Пятигорская катастрофа” – трагедия вселенского масштаба – погиб Поэт. Говорят, сама природа разразилась грозным беспросветным ливнем, не выдержав этого горя, а стены домика до сих пор пропитаны щемящим одиночеством последнего приюта этого мощного духа. Ни в каком другом месте не истончена материя времени как здесь: улица, камни, окна в которые смотрел поэт, крыльцо на котором сидел – все хранит магнитизм этого Явления. Здесь присутствие его необычайно остро ощущается, необычайно сильно чувство тоски, пустоты, сопричастности и вины.

Столик находится в самой большой (примерно 12 метров  квадратных – совсем небольшая на самом деле) комнате домика, так называемой гостинной, хранящей память печальных дней поэта. Именно в ней был сделан посмертный портрет Лермонтова:

 

Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сияньи голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел.

Может быть за этот перевод стихотворения Гете  домик Лермонтова не был уничтожен отступающими фашистами? Кто знает. Может просто не до этого было.

За этим столом и в этом кресле в Петербурге были написаны “Бородино”, “Смерть поэта”, “Маскарад”, “Дума”, главы романа “Герой нашего времени”. Вещи были сохранениы троюродным братом поэта А.П. Шан-Гиреем и переданы его дочерью в дар музею.

В смежной комнате жил А.А.Столыпин, товарищ и родственник поэта.

 

Неузнанный пророк. Академия:

 

 

Рядом с домиком Лермонтова находится несколько небольших корпусов музейного комплекса, в одном из которых собрана экспозиция из личных вещей(книги), прижизненных изданий, но самое ценное – это автографы и картины поэта: